Тамбовский Маяковский о колокольнях и глагольных рифмах. Стихи, после которых хочется пойти на выборы

Полтора года назад тамбовские социальные сети взорвались злободневным стихотворением «ТРЦ, РПЦ» авторства Алексея Маяковского. Оно, что называется, «выстрелило» и быстро обрело популярность. В нём поэт поднял актуальную для Тамбова тему: тему застройки зелёных зон однотипными торговыми центрами и многочисленными храмами.

А вот и оно:

«Город мой с каждым днем развивается.

И я тоже меняюсь в лице.

А что это там возвышается?

ТРЦ, РПЦ.

Пишет мне старый друг из-под Вологды.

И читаю я в том письмеце:

«Ну, рассказывай, что у вас нового?»

ТРЦ, РПЦ.

С Украины приехали беженцы.

«Как вам город?», - спрошу. Скажут: «Це

Гарнемiсто. Меніподобається

ТРЦ, РПЦ.»

Говорят, здесь Брюс Уиллис снимается.

И мы скоро увидим в кинце,

Как он молится и закупается.

ТРЦ, РПЦ.

Вот и пятое четверостишие.

Что хочу я сказать вам в конце?

Не в**ндить ли при въезде афишу

«ТРЦ, РПЦ»?»

Мы встретились с Алексеем накануне его отправления на Всероссийский конкурс поэтов «Русские рифмы», в котором он участвует второй год подряд.

— Расскажите, как Вы во второй раз прошёл отбор в «Русские рифмы»?

— Как и в том году: люди оставляли свои заявки, а жюри и зрители выбирали лучших. Однако на этот раз в «Русских рифмах» было пять номинаций в прозе и столько же в поэзии. Для каждой из них экспертная комиссия выбирала по пять участников, после чего отбирались десять лучших работ по результатам онлайн голосования. Я набрал необходимое число лайков и прошёл.

На самом деле, система очень странная. Если учитывать прозу, то там почти ни на одну номинацию не подано и пятнадцати заявок, а если брать стихи, то в поэзии на пять номинаций было 467 участников, если я не ошибаюсь. А в номинации «Лирика» - 242 участника. То есть это половина ото всех заявок.

— В прошлом году была примерно такая же система: лайки, неравноценное распределение людей в номинациях?

— Да, но тогда голосование проходило «ВКонтакте». Я прикрепил к заявке ролик со стихотворением «ТРЦ, РПЦ» и за счёт этого набрал необходимое количество лайков, порядка двух тысяч. Но, по сути, мне ничего не пришлось делать. Я отправил его на стену, мои друзья порепостили и после этого начали репоститьпаблики с большой аудиторией формата «БТ». В общем, на «ТРЦ, РПЦ» я «заехал» в «Русские рифмы».

— А в этом году на чём «заехали»?

— Я отправил лирику, которую начал писать после того фестиваля. Он для меня стал эмоциональной встряской. Я посмотрел на то, как пишут другие люди, и понял, что тоже могу писать поинтересней. По возвращению я начал экспериментировать, и, на мой взгляд, это самый удачный период в моём творчестве. С декабря по апрель, пять месяцев.

— До этого писали иронию?

— Ну да. Лирики было очень мало, в основном «социалка». После того, как приехал с «Русских рифм», попробовал «играть» с рифмами, в моих стихах появилось много созвучий. Ещё начал «играть» со словами в том плане, что если прочитать их на одном дыхании, то рифма есть, а если читать как обычно, то её нет.

— Вспомните что-нибудь для примера?

— Ну вот, коротенькое:

«Фонари в снежных шапках.

Под колёсами каша.

(кстати, в твоей голове такая же.)

Этот город обшарпанный

Зима не делает краше.

Поскорей бы настала весна уже».

— Ещё начал экспериментировать со строчками. Есть две классических рифмы: когда первая строчка рифмуется с третьей, а вторая с четвёртой. Или когда рифмуются первая и четвертая, вторая и третья. А здесь у меня получается, что первая строка рифмуется с четвертой, вторая с пятой, а третья с шестой.

— Вы это делаете, включая голову? Например, садитесь с задачей «сейчас я буду писать перекрёстными рифмами»? Или это получается само собой?

— Сначала я думаю о том, о чём хочу написать, а потом начинаю подбирать слова. Бывает, что затеваю писать определённым образом, но ничего не получается. Но случается, что какая-то тема не выходит из головы. Думаю: надо об этом написать. Иду куда-то или еду за рулём и промелькнёт какая-то мысль. Я её записываю в заметках в телефоне, и в итоге она превращается в стихи. Так получилось с последним моим стихотворением, про часовню. В голове родились две строки, а когда появилось время, я за них сел и дописал до конца.

«Здравствуй, страна позолоты,

Разлегшейся на куполах,

Служенье где стало работой,

Сжигающей душу дотла.

Церковь, пожрав вдоволь мяса,

Теперь превратилась в анклав.

Дражайшие чёрные рясы

Вдруг стали страшней балаклав.

Хоть русская вера бессмертна

Под натиском вьюг и дождей,

Она умерла в костюмерных

Всех религиозных вождей.

Челó о порог отбивая,

Был пойман народ на багор.

Вкруг «гóспода дома» взрастает

Высокий бетонный забор.

Но хаять попов нам не надо:

От наших грехов их пупки.

А чёрные «Крузеры Прадо» –

Всё это проделки Луки.

То, что от церкви осталось,

Давно превратилось в вертеп.

Но нам(!) почему-то вменялась

Нехватка духовных скреп.

Куда же ещё нам духовней!?

Мы дома живём как в гостях.

А чистая вера в часовнях

Покосившихся в деревнях».

Делал к этому стихотворению три «подхода», строил его, чтобы мысль тянулась плавно. Но в одном четверостишье запнулся: где-то не лезло слово, потому что ритм сбивался, где-то не рифмовалось. Я несколько раз хотел вырезать это четверостишье, но потом понял, что если я его уберу, то, как будто споткнусь, потому что смысл чуть-чуть перескочит. Я писал это стихотворение два с половиной часа, и час сорок из этого времени я «убил» на одно четверостишье. Уже на нервах сидел, но в итоге дописал.

— То есть для Вас это настоящий труд? Не просто забава из разряда «посидеть, чего-нибудь написать»?

— В принципе, да. Раньше было легче, пока я не соблюдал ритм, использовал глагольные рифмы. Мне кажется, что глагольные рифмы - это дурной тон, потому что нет ничего проще, чем рифмовать глаголы.

— А зачем Вы ставите себе эти условия: выверенные ритмы, рифмование всех строк?

— Потому что это красиво. Если делать, то делать это полностью.

— В своём паблике вы сказали: «Я не поэт. Скорее - наблюдатель». Но Вы же пишите стихи. Для чего?

— Начал писать, чтобы поразвлекаться, друзей повеселить. А потом, когда стал сочинять на серьёзные темы, друзья всё равно продолжили интересоваться. Да и не только друзья, стали подтягиваться и другие люди. И я подумал: раз кому-то это интересно, то можно продолжать. Когда я пишу, для меня это тоже самое, что выговориться. Мне станет легче, если я напишу о том, что меня волнует. А ещё стихи - это отличный способ что-то помнить, но не топтаться на одном месте.

— Если брать «Русские рифмы» как некий срез современной русской поэзии, то, на Ваш взгляд, какая она?

— Всё неплохо. Есть, конечно, люди, которые приезжают на конкурс с откровенной дичью.

— Дичь? Поясните?

— Дичь - это когда ты слушаешь стихотворение и думаешь «Что это вообще?». Мне нравятся стихи, в которых ничего не выдумывается. Почему я не поэт, а наблюдатель? Потому что всё, о чём я пишу, это либо было, либо есть, либо обязательно будет. Я люблю писать такое, чтобы люди думали: «да, так оно и есть». А некоторые пишут  вообще непонятно что. Про то, как им душу ножом расковыряли. И я думаю: откуда ты знаешь, какие будут эмоции, если расковырять душу ножом? Вот что ты выдумываешь? И это я называю классическим примером дичи. Например, в этом году на «Филатов-фесте» передо мной выступала девочка, которая, щурясь и смотря в потолок, читала дичь, выцеживая из себя по слову. «Боль. Страх. Смерть. Мать. Брать».

Есть ещё дичь в том плане, что стихи ну очень простые. Это не стихотворения, а стишки. Из разряда «Мне нравится тебя целовать, ты такой у меня хороший. Мне нравится тебя обнимать. Пойдём с тобой погуляем, прохожий». Такая вот ерунда. Я считаю, что с такими стишками не надо приезжать на фестиваль.

— Ну а таланты-то есть в России?

— Обязательно! Есть самородки. Непонятно откуда они и почему начали так круто писать. Я могу назвать имена. Это Евгений Дьяконов из Питера, Виктор Канаев, Альберт Бржазовский, «ВКонтакте» он зарегистрирован как Альберт Крок. Ещё была талантливая девочка из Питера. Её зовут Каролина, а фамилия… Королёва. Каролина Королёва? Может быть.

— А что сейчас преобладает в русской поэзии? О чём пишут молодые люди?

— В основном, у девушек это постоянные страдания. Очень много “косят” под Полозкову, под Астахову. Парни хотят писать стильно. Стильно в том плане, что используют много английских слов. Раньше французские слова старались запихать, теперь английские. Сейчас в тренде ломаные непонятные стихи. Где ты должен ещё найти эту рифму и понять, какая строчка с какой рифмуется. Поэтому я всегда говорю, что я опоздал на пару веков, потому что у меня всё больше по-классике.                                                                                                          

— А Вы сами ни на кого не равняетесь?

— У меня есть несколько стихотворений, которые напоминают стихи Бродского. Они похожи не построением и формой, а настроением. Смертельной тоской. Есть одно стихотворение, которое похоже на то, как пишет Астахова.  Ещё у меня много четверостиший-наблюдений, и они очень сильно напоминают мне стихи Игоря Губермана. Был случай, когда одна девушка прочитала мне на память четыре строчки и говорит: «Классно». Я отвечаю: «Ну да, классно». Она: «Хорошо ты написал». Я ей говорю, что это не я написал, а Губерман. Она не согласилась, и в ходе спора мы пришли к выводу, что да, это я написал. В тот момент я был абсолютно уверен, что это написал я. Но, спустя пару недель, я в каком-то паблике увидел эти строчки и понял - не я. Посмотрел у себя в паблике - не я.

«Лишь то, что отдашь,

ты взамен и получишь,

поэтому часто под вечер

само ожидание женщины - лучше,

чем то, что случится при встрече».

Игорь Губерман

— Не так давно под Вашим началом в Тамбове стартовал поэтический проект «Четыре». Расскажите о нём.

— Я узнал, что в Белгороде есть городской клуб поэтов, и они проводят разного рода мероприятия. Подумал, что было бы круто сделать у нас в городе нечто подобное. А пару месяцев назад в Доме молодёжи передо мной поставили задачу - организовать какой-нибудь новое общество. Чтобы это было интересно и мне, и другим. Я начал думать про поэтический клуб. Так сложилось, что в голове у Ирины Коневой, моей коллеги, в голове возникла идея такого же формата. Мы с ней представили начальству практически один и тот же проект. В итоге мы объединили их в один, предложили руководству и  его одобрили.

После этого мы стали набирать людей. Набрали. Начали думать - что делать, как делать. Думать насчёт названия. До этого одна из участниц нашего клуба предложила поучаствовать в вечере поэзии под названием «Четыре». Мне очень понравился то, какой логотип я слепил для афиши и думаю: «Четыре» - отлично звучит. После начали разгонять: может, и правда оставим «Четыре»? И пошли мысли из разряда, что в строфе четыре строки, четыре края света… В итоге сошлись на том, что должна же быть какая-то фишка в названии. И как оказалось, великий русский и могучий мат стоит на четырёх «китах». Основа для всего мата - это четыре слова.

— Смотрите, какой диссонанс: Вы относитесь к Дому молодёжи и к Роспатриотцентру. А с другой стороны, занимаете оппозиционную сторону: мат, «ТРЦ, РПЦ». Что Вы хотите этим сказать?

— Я не любитель мейнстрима. У нас в городе строят колокольни, духовные семинарии и всё остальное. Под церковь вырубают парки, как на Бульваре Энтузиастов. Возле памятника Зое Космодемьянской епархия незаконно установила забор, грубо говоря, захватив кусок земли. Сейчас они хотят восстановить ансамбль на Набережной, то есть и там хотят кусок земли хапануть. А я с этим не согласен. Такая же ситуация с любым ТРЦ. Строят уродцев. Рио. Все же с самого начала говорили, что это мавзолей. Получается, что они кусок парка превратили во что? В парковку. На Студенце тоже история кипит. А что с этим поделаешь? Ничего, раз власть даёт разрешения на всё это строительство. Ну и пусть даёт. Кто во всём этом виноват? Да мы сами и виноваты. Когда, например, люди говорят, что ничего не изменится, а потом не идут на выборы. Таких людей я просто презираю. Я недолюбливаю тех людей, которые ходят голосовать за… Партию. За некую. Но я их уважаю за то, что у них есть своя точка зрения, что они вышли и проголосовали, так как они думают. Если им только, естественно, за это не заплатили. А людей, которые не ходят на выборы, а потом ноют, что у нас в стране всё плохо, я их просто терпеть не могу. Они с пеной у рта доказывают, что их голос ничего не значит. Язвочки в моих стихах - способ тихой борьбы с этим. И диалог с другими людьми, чтобы прочитали, подумали.

— В политику не думали пойти?

— Мне уже многие задавали этот вопрос, и я всегда отвечаю, что если я пойду в политику, то меня  очень скоро убьют.

 

Фото: Личный архив Алексея Маяковского