Подростковая преступность и как с ней бороться: о юных тамбовчанах, нарушающих закон

Подростковый возраст – это переломный момент в развитии каждой личности. В этот период молодые люди жаждут доказать всем свою взрослость и самостоятельность. Юношеский максимализм, недостаточно хорошее воспитание, плохие примеры для подражания толкают подростков на плохие поступки, в том числе на преступления. Об одной из самых актуальных проблем современного общества, ее причинах и способах борьбы с ней интернет-журнал «448 вёрст» пообщался с начальником отделения по делам несовершеннолетних отдела МВД России по Тамбовскому району, майором полиции Светланой Кузнецовой. 

– Светлана Анатольевна, расскажите, пожалуйста, как обстоят дела с подростковой преступностью в Тамбовском районе? Какова статистика?

– На территории Тамбовского района (подчеркну, не области, а района) проживают порядка 19 тысяч несовершеннолетних. Из них детей, обучающихся в школе – 8213 человек. Ещё около 3900 человек – это подростки в возрасте от 14 до 17 лет. Территория Тамбовского района огромная – это пригород Тамбова, 60 км в одну сторону до Сосновского, Рассказовского районов, в другую – до Петровского, Мичуринского районов и т.д. В целом ситуацию стараемся держать под контролем. Все у нас относительно хорошо. Боюсь сглазить, потому что сотрудники полиции немного суеверные люди. Всё может произойти в любой момент.

Если брать по итогам 2018 года, то у нас был незначительный рост – на три преступления больше по сравнению с 2017 годом. Учитывая, что наша территория – в основном, сельская местность, то чаще всего регистрируем преступления, предусмотренные статьей 158 УК РФ «Кража». Сами понимаете, отдаленность от города: детям хочется где-то подзаработать, на чем-то наживиться, нередко происходит угон автотранспортных средств, кража сотового телефона. Проще говоря, подростки пытаются завладеть тем, что не могут получить по каким-то причинам. Конечно, сначала все это происходит по глупости, а потом уже приходит осознание. 

На конец прошлого года на учете стояли 78 неблагополучных семей (там, где родители оказывают отрицательное влияние на воспитание детей) и 64 несовершеннолетних, из них пять человек – условно-осужденные. 

– Вы сказали, что рост подростковой преступности был небольшой. А конкретно на цифрах? Сколько было преступлений?

– 25 преступлений. Я работаю уже 17-й год с подростками и могу сказать, что для нашего района это средняя цифра. Были моменты, когда регистрировали и 35 преступлений, и 37… Вообще у сотрудников полиции рабочий день условно-нормированный, скажем так. Мы в выходные и праздничные дни выходим на работу, если вдруг что-то происходит, дежурим. На массовых мероприятиях стараемся всячески предотвратить нарушения закона. Все-таки присутствие сотрудника в форме на каком-то мероприятии оказывает на граждан психологическое воздействие. Люди понимают, что они в безопасности находятся. А у других при виде полиции отпадает желание совершить что-то противоправное. Это наша работа, и, скорее, уже даже призвание. 

– Регулярная профилактическая работа дает хороший результат?

– Однозначно! У нас на территории района есть 34 школы, 3 школы-интерната, «Многопрофильный колледж имени И.Т. Карасева» в поселке Строитель, «Аграрно-технологический техникум» в поселке-совхозе «Селезневский», социальный приют для детей «Орешек» и 18 детских садов. В садах, конечно, мы пореже бываем, потому что там самые законопослушные ребятишки. Но тем не менее и там работаем регулярно, проводим беседы по правилам дорожного движения, например, особенно со старшими группами перед школой. Основная наша задача – налаживание взаимодействия с педагогическими коллективами и родителями. При тесном сотрудничестве можно узнать полезную информацию: кто-то не с тем стал дружить, кто-то – стал уроки пропускать. Это уже первые звоночки о том, что будет совершено правонарушение либо подростком, либо в отношении него. 

– Чаще всего подростки совершают кражи. Что еще есть в списке?

– Два преступления – за хранение наркотических веществ, два преступления – угон автотранспорта, проникновение в жилище.

– Тяжких, особо тяжких преступлений не было в практике?

– Не дай Бог! Даже не хочу про это говорить.

– В каком возрасте подростки совершают преступления?

– Подростки 16-17 лет. Был период, когда школьники часто нарушали закон. Но сейчас у нас очень хорошо работают управление образования, педагогические коллективы, которые стараются детей всячески завлекать в различные кружки и секции. В последние три года мы столкнулись с тем, что это студенты. Когда ребята закончили 9 классов, поступили в техникумы, почувствовали взрослую жизнь и начали вести себя странным образом. 

– Каковы основные причины подростковой преступности?

– Скажу так: работая с 2002 года, как педагог по первому образованию, я отследила такую тенденцию – что у нас на профилактическом учете стоят, и в наше поле зрения попадают дети недолюбленные, недоласканные. Это чаще всего, там, где неполная семья, где дети воспитываются либо одной матерью, либо отцом. У нас стоит на профилактическом учете семья, где отец один воспитывает трех сыновей.  Либо семья многодетная, и там отчим. Дети недополучают внимания, и для того, чтобы как-то привлечь его к своей персоне, они начинают совершать противоправные деяния. Могут употребить алкоголь, украсть, подраться. Пусть будет негативное внимание, пусть сотрудники полиции вызовут их вместе с родителями на комиссию по делам несовершеннолетних, но это будет внимание. Таким образом они его получают. 

– Расскажите, пожалуйста, подробнее о случаях с наиболее серьезными наказаниями. 

– Три подростка получили условное наказание. Они совершили угон автомобиля в летний период. Захотели покататься, увидели – стоит машина около дома. Они ее угнали, покатались и бросили. Автомобиль с техническими повреждениями был найден в нескольких километрах от населенного пункта. 

Еще один несовершеннолетний из поселка Строитель связался с взрослыми друзьями, которые ему сказали: «Тебе ничего не будет, ты несовершеннолетний, надо вот этот пакет отнести вот туда-то, положить». В результате он стал условно-осужденным за хранение наркотических средств.

И девушка у нас есть одна, которая подралась и укусила другую девушку за палец.

– С какими-то серьезными последствиями?

– В том случае была статья 112 «Причинение средней тяжести вреда здоровью». Подрались из-за парня. Танцевали в одном из тамбовских клубов. Одна начала оказывать знаки внимания парню этой девушки. Жительница нашего района старалась ее поставить на место, но та якобы не отреагировала. В итоге одна дернула вторую за волосы, выдернула у нее прядь накладных волос. В общем, между ними произошла такая женская заварушка. И якобы наша «подопечная» укусила свою соперницу за палец. 

– И какое было наказание?

– Год условно и штраф – 200 тысяч рублей. Достаточно серьезное наказание. Еще у девушки – запрет на посещение увеселительных заведений. В принципе, она и так несовершеннолетняя, в позднее время ей в любом случае нельзя никуда ходить. Плюс – находиться дома с 10 вечера до 6 утра. Соответственно, для девушки, которой 17 лет, это очень тяжело. Как это так: нельзя в кафе сходить? Да, у нас существует закон Тамбовской области по ночному времени: с 30 апреля по 31 августа девушка может гулять на улице до 23 часов, а ей придется до 22, потому что сотрудники полиции и уголовно-исполнительной инспекции ее проверяют периодически по месту жительства. И если она будет отсутствовать на момент проверки, соответственно, это будет нарушение. Будет направлено ходатайство в суд об отмене условного срока, замене его на реальный. 

– Должны ли сотрудники ночных клубов проверять документы у каждого посетителя? По внешнему виду трудно определить возраст в наше время. Но и проверить всех невозможно.

– Должны, согласно закону Тамбовской области № 576-З от 2009 года. Штрафные санкции отменены заведениям, но они не исключены из реестра мест, где запрещено нахождение несовершеннолетних без сопровождения законных представителей. Очень плохо, что штраф отменили. То есть факт выявляется – несовершеннолетний в ночное время в клубе, проводится профилактическая беседа, а серьезно наказать за это не могут. Хотя я считаю это не совсем правильным. Как сотрудник полиции и как мать, у меня сыну 15 лет, я убеждена, что этот закон действует во благо детей, потому что в ночное время взрослых на улице мало. В ночное время темно, взрослые не могут проконтролировать передвижения подростков. В ночное время больше соблазнов. Этот закон был издан, прежде всего, для того, чтобы обеспечить безопасность подростков, чтобы не только они не совершали правонарушений, но и сами они не стали жертвами преступлений. 

– Так это, наверно, дела родителей, прежде всего?

– Однозначно, это дело родителей! Но у нас сейчас все подростки такие грамотные: они же в интернете все смотрят, что им можно или почему им что-то нельзя. Кроме того, я столкнулась в последнее время с тем, что на деле основная задача родителей – накормить и красиво одеть, купить айфон. Им очень тяжело донести, что воспитательную функцию никто не отменял. И, учитывая, что сейчас родители большую часть времени проводят на работе или в соцсетях, в гаджетах, соответственно, детям не хватает внимания. А где его получить? Конечно, они идут во всякие клубы, кафе, на улицу. 

В Интернете дети часто попадают в сомнительные ситуации. Им пишут, якобы, ребят, хотите подзаработать, образно, две тысячи в день, приходите к такому-то магазину, мы объясним, что надо делать, это не противозаконно... А потом выясняется, что дети приходят туда, им дают трафареты и баллончик с краской, чтобы они на зданиях распространяли адреса/каналы мессенджеров, где можно купить наркотики. Дети-то думают: «Ну а что тут такого? Я же денег заработаю, я же спайс сам не храню, не продаю». А когда родители приходят потом на комиссию, они, конечно, в шоке. Раньше, по-моему, за одну надпись платили 150 рублей. То есть ребенок делал надпись, фотографировал ее, отсылал на электронный адрес, после чего на карточку поступали деньги. Родители не могут это отследить. Это происходит в дневное время, когда они на работе. У детей как раз после учебы есть свободное время. Когда они уже приходят на комиссию ПДН или беседуют с сотрудниками полиции, они, конечно, начинают переживать, что так произошло, но это бывает иногда поздно.

– Каким образом чаще всего подобные факты выявляются?

– Чаще всего это происходит, когда добропорядочные граждане или сотрудники полиции видят, как дети наносят эти надписи. Подростка доставляют в органы внутренних дел, сообщают законному представителю и уже проводят разбирательство.

– Что еще, кроме профилактической работы и родительского воспитания, может оказать положительное влияние на ситуацию с подростковой преступностью?

– Личный пример родителей или известных людей. Вот, например, когда объявили «Год волонтера»… Я считаю, что это правильно. Я еще захватила тот период, когда меня принимали в пионеры. Была идеология. Молодежи очень важно во что-то верить. Однозначно! Психика детей настолько гибкая: в какое русло повернешь, так и пойдет, жизненного опыта нет, в их сознании мир идеализирован. И когда детей вовлекают и показывают на личном примере, как нужно делать, у них появляются ценности, интерес. У нас в прошлом году в Тулиновке проводились раскопки. Там в годы Великой Отечественной войны потерпел крушение самолет. И наших условно-осужденных ребят администрация Тамбовского района вывозила на это место, чтобы они принимали участие в процессе. Обеспечивали их едой. Это было всего несколько часов, но у детей – масса впечатлений! Они настолько почувствовали себя важными и нужными, потому что делают такую ответственную работу – участвуют в раскопках самолета. Они взахлеб делились впечатлениями, когда вернулись. Им это очень понравилось.

– Если отойти от статистики за прошлый год и вспомнить яркие инциденты вообще за всю вашу практику, что приходит в голову?

– Хочу сказать, что не всегда дети из неблагополучных или малообеспеченных семей что-либо совершают. У нас был такой случай, когда мальчик, учащийся лицея, «хорошист», ходил несколько дней подряд в один из супермаркетов Тамбова и крал там самую дорогую шоколадку. Семья обеспеченная: мама, папа, старший брат, дом двухэтажный – все у них хорошо. Вот просто ему так хотелось. Потом уже на четвертый день охранники посмотрели, в какое время он приходит, остановили его, начали беседовать, спрашивать, зачем он это делает. Он ответил, что просто захотелось ему попробовать это движение «шоплифтеров» ради новых ощущений.

Был еще такой момент. Есть у нас девочка, которая находится под опекой у бабушки в нормальной обеспеченной семье. Они с тетей собрались на присягу к двоюродному брату. Девочка посчитала, что в Санкт-Петербург надо ехать в новой одежде, пошла в торговый центр и в рюкзак себе наложила вещей. Предварительно посмотрела в Интернете, как и что надо сделать, чтобы пройти турникет. А то, что там могут быть видеокамеры и что за ней наблюдали, она как-то на свой счет не восприняла. Соответственно тоже было уголовное дело. 

– Расскажите, как проводятся беседы с несовершеннолетними, нарушившими закон?

– Мы приглашаем к себе в кабинет, проводим беседы, можем на месте – смотря какая ситуация. А когда подростки стоят на учете, мы посещаем их по месту жительства, по месту учебы, запрашиваем характеристики из сельсоветов, школ, техникумов. Если характеристика положительная, и, допустим, с места учебы поступает ходатайство, мы с учета снимаем. Но есть и такие подростки, которые у нас стоят на учете по два года. Но это исключительные случаи. Всякое бывает. Все зависит от семьи, от того, как ведут себя родители дома, какой пример подают. 

– Личный вопрос. Работать с детьми сложно, особенно когда есть свой ребенок. Как справляетесь с эмоциями? Наверняка бывает жалко детей. Как выходите из таких ситуаций?

– Каждую ситуацию я однозначно пропускаю через себя. Понимаю, что это плохо, сказывается на здоровье. Но когда подросток совершает преступление или правонарушение, я всегда ищу причину. Благодаря своей работе я стала заниматься психологией. Соответственно, причинно-следственная связь мне очень важна. Если я вижу, что нарушены детские и родительские отношения, я стараюсь направить родителей в нужное русло, подключить органы системы профилактики – психологов, кризисные центры. Если есть возможность, в летний период в лагерь направляю ребенка, чтобы просто элементарно была дисциплина: пятиразовое питание, смена круга общения. Если есть необходимость (мало ли – разные жизненные ситуации бывают), помещаем детей в приют по личному заявлению родителей, не лишая их родительских прав. Областная соцзащита нам всегда идет навстречу. 

У меня отец тут 25 лет отработал. Он говорил: «Когда не знаешь, как поступить, поступай так, как положено»! Мы однозначно поступаем всегда по закону, но к каждой ситуации я подхожу индивидуально. Нет такого, что просто поставили на учет подростка, наказали и не оказали никакой помощи. 

– Вы упомянули про приют по заявлению родителей. По каким причинам это происходит, какой характер носит?

– Ситуации у людей бывают разные: кто-то развелся, кто-то остался без работы, кто-то кого-то потерял – умер, например, один из членов семьи, может, просто родитель-одиночка заболел, началось злоупотребление спиртным.

На территории Тамбовского района в селе Большая Липовица на базе «Жемчужины леса» есть социально-реабилитационный центр для детей «Орешек». Туда попадают дети с трудной жизненной ситуацией. Если что-то в семье происходит не так, и мы видим, что этой маме или этому папе можно дать шанс – помочь найти работу, пройти курс лечения от алкогольной зависимости, – мы никогда не остаемся в стороне. Мать (или отец) пишет заявление с просьбой – в связи с трудным материальным положением поместить ребенка в приют. Областная соцзащита выписывает путевку, и ребенок в течение полугода находится на полном гособеспечении: пятиразовое питание, различные мероприятия и т.п. Если ребенок школьного возраста, он посещает сельскую школу. Туда из приюта и обратно ходит специальный автобус. Дети получают все необходимое: отдыхают, с ними работают психологи, воспитатели, в случае необходимости оказываются медицинские услуги. 

Родители в этот период стараются улучшить материальное состояние семьи. Бывает так, что просто необходимо сделать ремонт, например, проводка пришла в негодность. Был случай, когда в многодетной семье перед Новым годом за неуплату отключили газ и электричество. Мы узнали об этом,  приехали, провели беседу, предложили поместить детей в приют. Сказали, что за этот период можно заработать деньги, погасить задолженность и потом забрать детей. Кстати, в приюте их можно регулярно навещать. 

Мы ни в коем случае никогда не идем на какие-то критические меры. Вместе с органами опеки, комиссией по делам несовершеннолетних всегда ищем компромисс, потому что мы понимаем, что никакая государственная организация не заменит материнскую любовь и родительскую заботу.

Фото на превью: culture.ru

Фото в тексте: из личного архива Светланы Кузнецовой