Проводить русалку, спрятать кукушку, сделать Андрюшку. Самые интересные календарные обряды тамбовской деревни

«Проводы русалки», «похороны кукушки», «троицкая кукла Андрюшка» — только названия этих старинных традиций погружают в мир старины, в мифологию, сказку, то есть архаику, которая не может не будоражить воображение славянина, не вызывать богатые ассоциации со сложными культурными кодами, шифрующими стёршиеся во времени смыслы, определяющие тайну русского мира. Однако оставим архаику учёным-исследователям академического склада, а также этнохудожникам, черпающим из неё темы и образы для создания произведений русского фэнтези. И поговорим об элементарных характеристиках тамбовских календарных обрядов как части южнорусской традиции, от интерпретации которых зависит концептуальный подход к сбору эмпирического материала, а также изложению научного видения этнокультурного факта, а также использованию соответствующего материала в самой широкой этнокультурной практике.

Давно ушли в прошлое времена, когда крестьянское дитя училось выживать и жить в природной, а также социальной среде, приобщаясь постепенно к будням и праздникам родных людей. Никто не мог вспомнить, когда именно в первый раз рядился в костюмы и маски рождественского, масленичного, троицкого карнавала – всё входило в обычай через генетический культурный код, который постоянно воспроизводился бытовой и обрядовой практикой.

Крушение традиционного мира не отменило древнего обычая участия человека в жизнеобразующих процессах космического цикла. Наше старшее поколение может засвидетельствовать как и какими способами система клубных, досуговых, учреждений, с учётом новой политической риторики, стала основным организатором коллективных праздников, сельских и городских. Однако, никто из родившихся раньше или чуть позже 50-х годов ХХ века не сомневался, что «Новый год» — это рождественско-крещенский цикл праздников, что «Проводы зимы» — это масленица, что майский субботник – это попытка уклонить верующих от посещения храмов и кладбищ на Пасху или Красную горку, что «Встреча рассвета» (праздник выпускников) – это «зелёные святки», что «День Нептуна» (который празднуется и там, где ручья нет) – это стёртая память о купальских ритуалах, что «турне агитбригад по полевым станам» — это обычаи русского сенокоса, что «День сельского хозяйства» — это Покров… Для рожденных после 60-х годов связь старого и нового праздничного календаря уже не была очевидной. В эпоху оттепели возник массовый интерес к народной архаике, фольклору, которые уже воспринимались как экзотика, как некий род элитарного творчества. Появились коллективы, студии, отдельные инициативы, объединённые желанием возродить подлинное народное искусство. Понятно, что архаичный праздничный календарь оказался в центре интереса. В 90-е годы, положившим конец открытым и латентным преследованиям верующих, появилась возможность легализировать христианский праздничный календарь. Однако, два этих общественных интереса не объединились в единой цели возрождения традиционных духовных ценностей: одни хотели воспроизводить фольклор там и где им захочется, другие стали требовать, чтобы народный календарь был исключительно церковным.

Сколько бы мы не изучали русскую народную культуру тамбовского края, мы нигде не найдём, чтобы семейно-родовая культура или церковная на уровне семьи и индивидуальности существовали отдельно друг от друга. В общем и целом, многовековой опыт общения институтов традиционной семьи и Церкви привёл к устойчивому паритету. Церковь и традиционная семья – это взаимопроникаемые миры, иначе у нас не было бы столько мучеников за веру, которую новая государствообразующая идея индустриализации некогда объявила анахронизмом.

Есть и более острая проблема: за годы гонений на традиционную духовность более всего пострадал календарный песенный фольклор. Забылись не только тексты, но и сама манера пения, принципиальный строй культуры народного пения. Поскольку свято место пусто не бывает, в зияющем пространстве возникла псевдонародная песенная традиция, которая защищена вершинами академической музыки, которая тоже питается традицией, но приспосабливает её к окказиональному выражению мысли автора, тогда как традиция анонимна. Окказиональное поддерживается мощной официальной системой образования, массового тиражирования, а подлинное традиционное общенародное осмеивается. Почему так? Один из ответов – боязнь этнокультуры как вероятного источника конфликтов. Природа такой боязни – невежество. Посмотрите на поэтику древних славянских, в том числе тамбовских, календарных обрядов, смысл которых доносят песенные тексты! Что там? – ЖИЗНЬ. Люди хотят жить, хотят здоровья и счастья своим домочадцам и соседям. Люди славят законы богосозданного мира! Призывают высшие силы на помощь труду, который полагают в основу благополучия мира. Как правило, календарные обычаи излучают святую простоту, детскую чистоту и непобедимую правду. Эти уходящие качества мы перестали воспринимать по достоинству. Вот, например, хрестоматийная тамбовская хороводная песня, известная как часть педагогического репертуара детского сада:

Земилюшка-чирназём, / Чирназём, чирназём, / Хади брава, чирназём!
Тут бирёска вырасла, / Вырасла, вырасла, / Хади брава, вырасла!
На бирёски листочки./ Листочки, листочки, / Хади брава, листачки!
Пад бирёскай травушка,/ травушка, травушка, / Хади брава, травушка!
На травушки цвятычки, / Цвятыки, цвятычки, / Хади брава, цвятычки!
Сарву цвятыв да травы,/ Да травы, да травы,/ Хади брава, да травы!
Спляту вянок ф три гряды, / Ф три гряды, ф три гряды, / Хади брава ф три гряды! (…)

Гениальность этого текста трудно понять тому, кто, не зная цены достатку, не радовался репе с куском чёрного хлеба! Всё в этом тексте продумано: обращение к безусловной тамбовской ценности – чернозёму, на котором пышно цветёт весенне-летний зелёный мир; перечисление важнейших предметов, само существование которых поддерживает желание жить и трудиться; звукопись, поддерживающая заводной ритм песни; программа двигательной пластики …

Эта календарная песня не была детской, как это есть в современной практике музыкального воспитания. Она пришла из молодёжной среды, ритуальная активность которой в традиции особенно высока в период весенне-летнего календаря. В таком качестве песню «Земелюшка-чернозём» помнили в середине ХХ века жители села Черняное Тамбовского района. Пела её и Мария Николаевна Мордасова, возможно, именно она принесла её в Воронежский народный хор, который когда-то исполнял эту песню.

Степень изученности календарной традиции Тамбовщины оставляет желать лучшего, что отнюдь не доказывает бедность самой традиции. Предположу, что наиболее перспективной частью на сегодняшний день, в этом плане, является работа с архивными документами и данными имперской печати, а также работа в российских фондах.

Как бы ни была важна исследовательская часть решения проблемы, главная не она, а этнопедагогическая составляющая. Календарная традиция требует музыкально-театральных, вокальных, инструментальных, хореографических практик, а также обеспеченности аутентичного предметного ряда. Соответственно, наследники традиции должны владеть ею, уметь говорить языком тамбовского фольклора. Это сложная задача, и её не решить вне системного подхода в этнопедагогическим ресурсам.



С удовольствием отметим, что наработки в предлагаемом направлении у нас имеются. В качестве примера можно привести опыт этнокультурного воспитания в образцовом детском фольклорном коллективе «Пчёлка» п. Платоновка Рассказовского района Тамбовской области. Коллективом руководят Сергей и Надежда Яблоковы, для которых все их воспитанники – члены семьи. Семейный принцип организации, в том числе в области региональной календарной традиции, как нельзя лучше отвечает задаче гармоничного взаимодействия уровней личности, семьи, общества и государства в этнокультурной образовательной системе, ведь семья – это базовая среда накопления и проверки социального опыта, без чего не может быть ни индивидуальной, ни коллективной безопасности. Коротко кредо коллектива «Пчёлка» можно охарактеризовать так: изучаем фольклорную традицию как таковую широко, но на люди выносим только своё – тамбовское; ходим в народ и учимся у него; постигаем народную мудрость, соблюдая духовно-нравственные ценности тамбовы; никому не завидуем; всем помогаем; наша цель – дарить праздник!

Постановка креативных фольклорных практик в регионе нам представляется чрезвычайно перспективной. Во всяком случае, без неё никак нельзя надеяться на успех реализации программ внутреннего туризма. Ведь только менеджерскими и дизайнерскими методами нельзя создать привлекательную и наполненную поражающими смыслами среду, соответствующую генетике культурного кода региона.

ЕВТИХИЕВА ЛЮДМИЛА ЮРЬЕВНА, методист ТОГБУК «Научно-методический центр народного творчества и досуга», член РОО «Тамбовское общество любителей краеведения».
ЖИТИН РУСЛАН МАГОМЕТОВИЧ, кандидат исторических наук, главный библиограф ТОГБУК «Тамбовская областная универсальная научная библиотека им. А. С. Пушкина», член АНО «Тамбовское библиотечное общество».

Статья приготовлена в рамках проекта «Вот моя деревня», реализуемого при поддержке Фонда президентских грантов (Проект №: 21-1-016988).